От эпохи Средневековья до XX в. множество шотландцев стремились побывать в самой обширной и могущественной державе в мировой истории. Полем их деятельности была вся Россия, от Прибалтики до Аляски, от Арктики до китайских границ. Они понимали, что нигде не найдут более широких возможностей для применения своих сил. Она давала им приют и службу, и многие из них и их потомков прославились далеко за пределами своей первой и второй родины. Достаточно вспомнить имена Патрика Гордона - первого наставника Петра Великого, князя Барклая де Толли - российского и союзного главнокомандующего в войнах с Наполеоном или М.Ю.Лермонтова, чьи предки переселились из шотландского графства Файф. С другой стороны, немало россиян посещало Шотландию, в том числе члены династии Романовых, князья Дашковы, писатели Александр и Иван Тургеневы, адмирал Ф.П.Литке, князь П.А.Кропоткин, химик Д.И.Менделеев, философ В.С.Соловьев и многие другие.

Однако обратное движение было гораздо сильнее. Сотни шотландских имен неотделимы от российской истории, промышленного развития и культуры. Во многих случаях за ними стоят несколько поколений, самые настоящие кланы. Еще в 1805 г. один английский инженер не без зависти писал из Петербурга, что быть шотландцем - “лучшая рекомендация в этом городе, ибо Каледонская фаланга - самая сильная и многочисленная и всегда действует в теснейшем единстве [Каледония - древнее название Шотландии]”. Немало шотландцев жило в Москве (где британская церковь не случайно посвящена Св.Андрею), Кронштадте, Архангельске, Риге, на Кавказе, в Крыму, Астрахани, Оренбурге и даже в Забайкалье.

Шотландские воины отличились в московских полках еще при Иване Грозном. Знаменательно, что первая военная реформа (в 1630-е годы) была поручена царем Михаилом Федоровичем шотландцу Александеру Лесли, который первым в Московии удостоился звания генерала. Только за полвека с 1650-х по 1700-е годы и только в генеральских чинах в России служили не менее пятнадцати выходцев из Шотландии, причем двое - Джордж Огилви и Яков Брюс - стали фельдмаршалами. Стоит ли удивляться, что первый и высший российский орден и Андреевский стяг, избранный Петром для нашего юного флота, поразительно сходны с шотландскими образцами. Это влияние прямо отражено в старейшем уставе Ордена Св.Андрея Первозванного. Кстати, по древней легенде племя скоттов некогда обитало в “Великой Скифии”, т.е. в южнорусских степях, где проповедовал этот апостол.

Плеяда российских шотландцев на флоте была не менее блестящей, чем в армии, включая трех петровских адмиралов и основателя Севастополя Томаса Маккензи. Первое место среди них, бесспорно, принадлежит Самуилу Грейгу (1735-1788) - командиру и реформатору Балтийского флота, герою Чесмы и Гогланда. Все четверо его сыновей пошли по стопам отца, старший, Алексей, долго руководил Черноморским флотом, а представитель третьего поколения этой семьи стал русским министром финансов. Всего же, до гибели российского флота в 1917 г., в адмиральских чинах служили около 30 шотландцев и их прямых потомков.

Шотландские инженеры и предприниматели также могут издавна гордиться своими достижениями. Чарлз Гаскойн и Чарлз Берд во многом предопределили промышленное развитие России на рубеже XVIII-XIX вв. Первый основал в Петербурге крупнейший завод (позже Путиловский) и положил начало освоению Донбасса, а второй в 1815 г. построил и спустил на воду первый русский пароход “Елизавета”. Знаменитый Балтийский судостроительный завод обязан возникновением их земляку М.Л.Макферсону.

Наши научные и художественные связи столь же богаты и многообразны. Самые выдающиеся ученые петровской эпохи, Яков Брюс и Роберт Арескин, завещали свои уникальные библиотеки и коллекции Петербургской Академии Наук. Архитекторы Чарлз Камерон, Адам Менелас и Уильям Гесте (Хэйсти) достойны сравнения с лучшими зодчими Европы. Весьма велики заслуги шотландских врачей, которые возглавляли русские медицинские учреждения, публиковали передовые научные труды и применяли новые методы лечения на практике. Нельзя не упомянуть хотя бы Якова Вилие (Уайли) - полкового хирурга, ставшего лейб-медиком трех императоров, главным медицинским инспектором русской армии и президентом Медико-Хирургической Академии.

Уильям Каррик был одним из пионеров русской фотографии, особенно среди простого люда; шотландец по имени Демби занимался морским и пушным промыслом на Сахалине; Александер Биссет основал и возглавлял чайные плантации в Грузии; футбол зародился в Петербурге в 1890-е годы главным образом благодаря шотландской рабочей силе.

Первая выставка С.П.Дягилева была посвящена прежде всего художникам из Глазго. В 1901-2 г. состоялся творческий обмен между двумя великими мастерами модерна, Ф.О.Шехтелем и Ч.Р.Макинтошем. На международной выставке в Шотландии Шехтель с помощью 200 русских плотников построил из архангельского леса павильоны русского отдела; они привлекли миллионы посетителей и принесли ему звание лучшего архитектора выставки. Первая в Британии постановка чеховской пьесы также была осуществлена в Глазго (“Чайка”, 1909).

Можно проследить и глубокое сходство между национальным характером и традициями россиян и шотландцев. Возможно даже никто из западноевропейцев не близок нам в такой мере. Оба народа обитают в северных странах с суровым климатом, воспитаны в христианской вере и имеют общего Небесного Покровителя, полиэтничны и многолики в культурном отношении, оба были вынуждены вести долгую и жестокую борьбу за независимость, оба оказали непреходящее влияние на громадные земные пространства, оба отличаются прочностью родовых и семейных связей. Такие черты шотландского характера, как “пылкое воображение, острый интеллект, твердая выдержка и мягкая задушевность”, вполне применимы и к россиянам. Или возьмем боевой дух: знатоки военной истории подтвердят, что мало кто сравнится с российским и шотландским солдатом. В национальной кухне и те и другие предпочитают нехитрые крестьянские блюда, крепкие (и чистые!) зерновые напитки, а также выпечку и сласти. Это внутреннее родство может объяснить, почему в России всегда так любили шотландских писателей - Оссиана, Бернса, Скотта, Стивенсона, Милна, и почему столько шотландцев оседали в России, где обычно чувствовали себя совсем как дома.

Сегодня, после долгой зимней спячки советских времен (хотя мы сражались вместе во II Мировой войне, и вечера Роберта Бернса нередко проводились в СССР) российско-шотландские связи разнообразны и прочны, как и прежде. Во многом благодаря Московскому Каледонскому Клубу, чья главная цель - поддерживать и развивать их во всех направлениях.